Сегодняшний собеседник ДЕЛА.ru – представитель не слишком многочисленной группы людей, которых называют инноваторами: созданное им оборудование для металлургического производства не имеет аналогов в мире.
Проект вот-вот войдет в стадию промышленных испытаний, а в планах у молодого ученого, на днях защитившего кандидатскую диссертацию, новые разработки. Интересно не только его изобретение само по себе, но и история личного успеха, секрет соединения практической значимости, научной ценности и выгодного бизнеса.
– Антон, расскажите, как вы пришли к своему проекту?
– Наверное, все зависело от атмосферы, в которую я попал. Поступив в Политехнический институт СФУ, я оказался на кафедре «Электротехнология и электротехника», где занимались разработкой оборудования для металлургических производств. Кафедра была создана в 1995 году людьми, которые еще в советское время внедряли научные разработки на КраМЗе, делали оборудование для КрАЗа. Потом произошел развал СССР…
«То, чем я занимаюсь, это наука не ради науки. Наша специальность живая и завязана на эксклюзивное производство»
– То есть какие-то идеи остались с того времени, не смогли реализоваться?
– Нет, идеи советского времени были успешно реализованы. А специалисты, которые над ними работали, такие как Виктор Николаевич Тимофеев, Сергей Александрович Бояков, Александр Алексеевич Темеров, основали кафедру, где занимались подготовкой кадров для отрасли. И после школы я по совету родственников пошел именно на эту специальность, «живую», связанную с электротехнологиями в металлургии. Многие отрасли с развалом СССР умерли вместе с кафедрами, а наша, завязанная на эксклюзивное производство, осталась.
Уже со второго курса нас, студентов, начали привлекать к исследованию и разработке нового металлургического оборудования. Я втянулся, было интересно работать так, чтобы сразу видеть конкретное применение своих исследований, внедрять идеи в производство. Это была наука не ради науки.
В 2008 году, на третьем курсе, под руководством Евгения Анатольевича Головенко я начал осваивать новую в то время область: внедрение инноваций, или коммерциализацию научных разработок, а на четвертом узнал о программе «УМНИК» Фонда содействия инновациям.
– Вы сразу оценили потенциал «УМНИКа»?
– Я тогда еще был студентом и сначала не придавал своему участию в конкурсе слишком большого значения. Однако мне было интересно презентовать свой научный проект с целью его коммерциализации. Казалось немного странным, что ты делаешь презентацию, а потом за это тебе дают деньги.
Было понятно, что «УМНИК» – это начало пути. Побеждая, ты не получаешь бизнес, но тебе дается реальный инструмент для дальнейшей работы.
– Конкуренция была высокой? Как ты оценивал уровень своего проекта по сравнению с проектами других претендентов?
– Из 16 человек в результате прошли 7. Конечно, я сравнивал свою работу с другими, но все так же, как я, только начинали. Проекты рассматривала комиссия из 12 человек – представителей разных отраслей. Имея опыт презентаций, я хорошо подготовился, материал был изложен понятным для специалистов из разных сфер науки языком. Я вообще уверен, что презентация — составная часть успеха. Конкурс пройдет скорее плохой проект с хорошей презентацией, чем хороший проект с плохой. Словом, подготовка себя оправдала.
– Вы сказали, что «УМНИК» – это начало пути. А дальше какие этапы?
– Получив деньги, весь год ты занимаешься выполнением научно-исследовательских работ и развитием своего проекта, потом докладываешь результат на комиссии. Если твоя работа одобрена, финансирование продлевается еще на год с выделением той же суммы из Фонда содействия инновациям.
Выполнение работ по программе «УМНИК» позволяет получить базовые научные результаты по своей теме и оценить возможность ее коммерциализации. Далее идет переход на программу «СТАРТ», где можно получить до 9 млн рублей на три года для проведения НИОКР. Данная программа подразумевает, что через три года будет создан действующий бизнес, основанный на внедрении научных разработок. На первый год можно получить до 2 млн руб.
На второй и третий год можно получить до 3 и 4 млн руб соответственно, но к ним должны быть добавлены средства инвестора в таком же объеме.
– То есть деньги должен найти сам участник программы?
– За первый год «Старта» он должен сам найти инвестора – или через мероприятия КРИТБИ, или где-то еще. Можно привлечь и банковский кредит.
На мой взгляд, «УМНИК» – это единственный реально действующий инструмент, который поддерживает именно прикладные инновационные исследования. Механизм хорошо отработан, и если раньше победителей в крае было 8–10 человек, то сейчас доходит до 40 каждый год. Любой, у кого есть идеи и наработки, может прийти, принять участие в этом конкурсе и победить.
– Как видоизменялся ваш проект: хватило ли средств, как удалось найти инвестора? Поддержка инноваций довольно интересна как новая проблематика для бизнеса.
– Деньги, которые выделяются победителю «УМНИКА» на первом этапе, 200 тысяч рублей, – это поддержка, например, для тех, кто окончил вуз и делает выбор: идти на производство или в аспирантуру. На эти средства можно спокойно заниматься наукой, расчетами, экспериментами, нарабатывать базу, определять параметры.
Радует, что эта помощь выдается массово и системно. Она дает возможность продвинуться дальше.
Уже на втором этапе, на «Старте», начинается работа над опытно-промышленным образцом. В моем случае это была установка для металлургического производства.
– Образец создавался на базе вуза?
– При нашей кафедре есть фирма, Научно-производственный центр магнитной гидродинамики, в которой я параллельно работаю. Компания имеет огромный опыт в области разработки и поставки металлургического оборудования и является одним из лидеров в этой отрасли.
На деньги «Старта» мы проводили научные исследования, эксперименты, а НПЦ помог в создании опытного образца и в продвижении проекта, имея опыт работы с РУСАЛом. Потом был найден частный инвестор, бизнес-ангел, как сейчас принято говорить. С привлечением вложенных денег мы по результатам НИОКР изготовили опытно-промышленный образец. Сейчас идет оформление документов, чтобы поставить наше устройство на роторную литейную машину Иркутского алюминиевого завода РУСАЛа. Поскольку тут своя специфика – опасное производство, требуется много разрешений и экспертиз. Почти год мы занимались документами, и сейчас, можно сказать, их получение вошло в завершающую стадию.
Надеюсь, что в январе – феврале поедем наконец на испытания в Иркутск.
Хочу отметить, что «УМНИК» позволил мне также параллельно с научными разработками выучиться в аспирантуре и написать диссертацию.
– Можно уже поздравить с защитой?
– Можно. Защитился на прошлой неделе. Теперь осталось дождаться испытаний нашей установки на заводе.
– Антон, у вас волшебная, по сути, история. Многие из тех, кто занимается наукой, были бы счастливы оказаться в такой же ситуации: диссертация сразу реализовалась на практике, да еще и имеет выход на реальный бизнес…
– Да, и поэтому, мне кажется, очень важно на самом начальном этапе четко ставить перед собой цели и задачи, выбирать подходящую тематику. За время учебы тема моей работы менялась несколько раз – поправка снизу, поправка сверху, как у артиллериста.
«Ученый, как артиллерист, должен пристреляться к своей теме»
Первая разработка была слишком простой, а на защите диплома я выбрал чересчур сложный и дорогостоящий проект, который надо воплощать в жизнь не меньше пяти лет. И в результате я остановился на том, что делаю сейчас, уложившись и по деньгам, и по срокам.
– Как вы вышли на иркутский завод?
– Через НПЦ. Его директор – мой научный руководитель Виктор Николаевич Тимофеев. Но, по сути, здесь имела место обратная связь: запрос с завода, связанный с тем, что у них на производстве необходимо решить одну из задач. Роторные литейные машины входят в состав литейно-прокатных агрегатов, выпускающих алюминиевую катанку, из которой делаются провода и кабели. Есть необходимость повысить ее физико-механические свойства, чтобы провод мог держать более высокую нагрузку. Для этого имеются различные способы, в том числе применение электромагнитных устройств: когда они воздействуют на металл в процессе его кристаллизации, получается более мелкозернистая структура, и это добавляет проводу прочности.
Так что мы посовещались и придумали вариант решения производственной проблемы завода, все просчитали, создали электромагнитный модификатор и теперь будем его испытывать.
– В каком качестве вы работаете в этом проекте?
– В рамках программы «СТАРТ» была создана фирма, и я являюсь ее соучредителем и директором, поэтому весьма заинтересован во внедрении нашей установки. Это, вообще говоря, готовый бизнес, который в перспективе может выйти и на зарубежные рынки, возможны экспортные поставки. Российский рынок для этой специфической продукции маленький, в стране таких устройств нужно штук 15. А с выходом за рубеж можно будет реализовать до 300 таких машин.
– Аналоги в мире существуют?
– Нет, это эксклюзивное оборудование. По сути, новый продукт.
– Когда вы еще только приступали к проекту, вы понимали его перспективу на рынке? Словом, в какой момент ученый становится бизнесменом?
– Мы понимали необходимость в таком оборудовании еще на стадии предложенной темы. Если устройство будет работать, его будут покупать.
В свое время я посетил много мероприятий не только в КРИТБИ, но и по Зворыкинскому проекту, а также конвенты, множество выставок. Все это дало мне опыт, понимание того, чего хочет бизнес, как можно коммерциализировать идею. Везде своя специфика, включая металлургический бизнес, и свои принципы для выстраивания бизнес-моделей.
– Слово «инновации» давно навязло в зубах. Но на самом деле сложилась ли какая-то среда вокруг разработок КРИТБИ, массы этих конкурсов и мероприятий? Есть ли у нас прослойка людей-инноваторов, которые готовы работать даже в условиях России, не самых благоприятных для бизнеса? Или это по-прежнему единицы, подвижники?
– Ну, я не могу говорить за всех. Но, думаю, есть некое сообщество. В металлургии это те, например, кто вышел с кафедры Тимофеева, представители одной школы.
– Конкуренция между представителями одной школы существует?
– Нет. Металлургическое оборудование разное, все продвигают свои проекты. Что касается наших разработок, то их уже знают за рубежом.
– Именно как плоды красноярской научной и технологической школы?
– Думаю, да. Если взять НПЦ, то у них заключено лицензионное соглашение с английской фирмой «Алтек». Англичане по лицензии изготавливают МГД-перемешиватели разработки НПЦ МГД, и они продаются за рубежом под маркой Siberia Force – «Сибирская сила».
– Производственная база в Красноярске достаточная? Все спокойно?
– Она есть, но не сказать, что все спокойно. Мой отец работает на машиностроительном предприятии и говорит, что в городе уже трудно отлить чугунные изделия. Лет 10–15 назад никто бы в это не поверил… Все сокращается, выживают сильнейшие производства.
То оборудование, которое делаем мы, – это штучный проект, ручная сборка. Лелеешь каждую деталь. Стандартные комплектующие изготовить не проблема, но у нас специфический рынок, немассовый.
– Брендингом своей продукции будете заниматься?
– Если честно, до этого еще не дошли. Но, конечно, когда потребуется выходить на мировой рынок, без бренда не обойтись.
– Какой вы видите свою перспективу? Заниматься научной деятельностью или полностью погрузиться в дела фирмы?
– Пожалуй, я бы хотел заново зайти на рынок уже с другим проектом, по другой тематике. Надеюсь, что наш модификатор будет внедрен в производство: сложится история успеха. Почему бы не заняться новым бизнесом? Идей всегда много, интересно пробовать и создавать новые разработки. Работая с электротехнологиями, я, по сути, вникал и в металлургию, в химические процессы. В перспективе здесь много того, что заслуживает внимания.
Основатель «Билайна», Дмитрий Зимин, рассказывал, что когда достиг миллиардной выручки своей компании, ему стало неинтересно, и он понял, что есть люди, которые могут выполнять операционную деятельность лучше него. У меня похожие чувства: я считаю, что менеджеры будут делать текущую работу по проекту лучше, а мне интересно создавать и развивать новое. Не хочу зацикливаться на чем-то одном. В отечественной металлургии сейчас очень много импортного оборудования, и с учетом сегодняшней конъюнктуры большие перспективы имеет импортозамещение. Можно постараться и произвести аналоги зарубежных машин, для этого есть и навыки, и опыт.
Общаясь с учеными и резидентами КРИТБИ, ты видишь, что умеют делать люди. Можно горы свернуть!
Как-то на форуме в Москве я разговорился с одним специалистом металлургического завода. Он рассказал, как они сэкономили приличную сумму денег, собрав собственную установку дегазации вместо того, чтобы закупать импортную.
Причем оборудование собственной разработки дегазировало лучше. Я спросил, почему они не поставили производство установок на поток, ведь рынок колоссальный! Он сказал, что это не их бизнес – решили производственную задачу и достаточно. Я тогда очень удивился и для себя отметил, что при правильной организации дела можно было развернуть выпуск такого оборудования для всей страны, да еще и на экспорт.
«Надо крутиться, работать и использовать свой шанс»
Вообще, я считаю, надо крутиться. Многое в науке и бизнесе узнаешь совершенно случайно. Иногда кажется, зачем идти на очередную конференцию или выставку? Но там вдруг встречаешь такое, что все твои представления о какой-либо теме переворачиваются. Вот сидишь в своем корпусе политеха и не знаешь, что делают люди на третьем этаже. А потом встречаешь их в КРИТБИ.
– То есть шансы даются всем.
– Да, только надо их использовать. Если не суетиться, ничего не делать, ты будешь снижать вероятность своего успеха.
– Антон, много ли таких, как вы, с подобным подходом? Или ваша история штучная? Можно ли создать поведенческую модель для человека, который обладает потенциалом ученого или изобретателя, и нужно ли поступать, как вы в свое время?
– Если вы имеете в виду «УМНИК», то да. Когда тебя мотивируют, ты видишь, по какому пути идешь, и знаешь, что в конце будет результат. Но надо и в самом начале этого пути знать, к чему стремишься, к какой цели. «Пойти в аспирантуру» – это не мотивация. В советское время была четкая выстроенная вертикаль: хорошо окончил школу, поступил в вуз, затем на производство и там идешь по карьерной лестнице… Тогда все понимали – сделаешь одно, получишь другое. Это было закономерностью. Сейчас нет такого закона, а есть лишь вероятность. Но ее можно повышать. Так что ты постоянно занимаешься повышением вероятности своего успеха.
Дмитрий БОЛОТОВ,
ДЕЛА.ru
Фото Алены НИКУЛИНОЙ