Строительство медицинских объектов в Красноярске и приобретение для них дорогостоящего оборудования в последнее время все чаще сопровождается скандалами и становится поводом для нескончаемых судебных разбирательств.
С одной стороны, это понятно: у всех участников процесса — своя правда, и они готовы отстаивать ее до последнего. С другой — промедление в этой сфере зачастую смерти подобно.
Причем буквально. Пока строители, чиновники, медики, правоохранители и антимонопольщики разбираются, кто прав, пациенты остаются без медицинской помощи, которая им жизненно необходима.
Война и еЁ жертвы
Больше всего «не повезло» в этом смысле онкологическому центру. Вопрос о строительстве в нем нового лечебного корпуса был поставлен больше 10 лет назад. Строительство не начато до сих пор. Причин тому много. Так много, что и конца не видно...
«В 2000 г. в онкодиспансере был построен новый радиологический корпус, — рассказал ДЕЛА.ru министр здравоохранения края Вадим Янин. — Тогда же было заявлено, что нужен и лечебный корпус, в котором сможет разместиться современное оборудование и будут созданы комфортные условия для пребывания пациентов и работы врачей. Однако реализацию проекта тогда отложили.
После нескольких лет его обсуждения, в 2005-м, все же было принято решение о проведении конкурса на разработку проектно-сметной документации по строительству нового окнодиспансера. Однако всё, что смог представить проектировщик в последующие три года, — это наработки, которые так и не прошли согласования в Главгосэкспертизе».
В 2008 г. договор с этим проектировщиком был расторгнут, объявлен новый конкурс. Концепции выставленных на него проектов (всего их было пять) настолько разнились и вызывали столько вопросов у контролирующих инстанций, что на их обсуждение ушел еще год с лишним.
Наконец решено было остановиться на концепции фирмы «Верфау» (Санкт-Петербург — Германия), предусматривающей создание новой инфраструктуры на уже «обжитом» месте. Очередной конкурс на изготовление проектно-сметной документации завершился в июле 2010 г. Заказчик — краевое Управление капитального строительства — начал формирование условий конкурса на возведение объекта. Зимой 2011 г. был объявлен его победитель — ООО «Медкон», субподрядчиками которого выступали строительная компания «Монолитхолдинг» и поставщик медицинского оборудования — компания «Юникс».
Эта победа дала начало целой череде судебных разбирательств.
Поводом послужило заявление генерального директора строительной компании «Сибиряк» Владимира Егорова: конкурс, в котором в один лот объединены строительство и поставка медоборудования, организован с нарушениями и изначально «заточен» под конкретную компанию (см. «„Сибиряк“ пожаловался Кузнецову на агентство госзаказа Красноярского края» и «Красноярский онкоцентр снова „отложили“»).
Сейчас одновременно идет с десяток судов, связанных с онкоцентром. Причем все судятся со всеми.
УФАС по Красноярскому краю инициировало дело в отношении УКС и Агентства госзаказа — по факту нарушений при проведении конкурса. По этому же поводу к Агентству госзаказа подала иск и компания «Сибиряк». Досталось от строителей и антимонопольщикам, хотя они как раз защищали «попранные права» «Сибиряка»: компания обратилась в Арбитражный суд с жалобой на недостаточно активные действия УФАС. А УКС, наоборот, оспаривает в суде чрезмерную, с его точки зрения, активность антимонопольного органа...
Примечательно и неожиданное появление нового участника разбирательств: в конце марта абаканская фирма «Универсалстрой» подала иски о признании недействительными результатов аукциона разом в отношении УКС, Агентства госзаказа и «Медкона». Причин для отказа в приеме заявления у Арбитражного суда не оказалось: аукцион был открытым, срок исковой давности не истек. Рассмотрение заявления было назначено на 18 мая.
Не исключено появление в «деле об онкоцентре» новых участников
Как рассказал ДЕЛА.ru заместитель руководителя УФАС по Красноярскому краю Олег Харченко, по закону оспорить правомерность заключения госконтракта можно в течение года. Подавать иски по факту нарушения Закона о защите конкуренции — в течение трех лет. Так что не исключено появление в «деле об онкоцентре» всё новых участников. Кстати, по словам г-на Харченко, есть фирмы, которые едва ли не специализируются на оспаривании крупных контрактов.
Ради чего это делается? Да по-разному. Чтобы получить «вознаграждение» у основного участника конкурса за отзыв заявления — ведь суды дело долгое, а там и апелляции пойдут. А потерянное время — это потерянные деньги. Не исключен и вариант, когда внезапно объявившийся «недовольный претендент» на самом деле выступает единым фронтом с компанией, проигравшей в конкурсе.
Есть и авантюристы, которые вообще непонятно на что рассчитывают. Так, Олег Харченко рассказал нам о фирме, за короткое время заключившей 303 (!) госконтракта во всех сферах — от поставки моющих средств до оборудования противопожарной сигнализации. Правда, она мало что смогла реально выполнить или же поставляла явную некондицию. Чиновники эту компанию знали и всякий раз вздрагивали, когда она заявлялась на тендер, но по закону сделать ничего не могли: предприятие заявляло самые низкие — а значит, заведомо выигрышные — цены. И лишь недавно фирму удалось внести в реестр недобросовестных поставщиков...
...К чему это мы? Да к тому, что к завершению «дело онкоцентра» придет, видимо, еще нескоро. Тем более что и по закону каждая из сторон — участниц конфликта, в общем-то, права. Конечно, смотря какой конкретно закон мы имеем в виду.
«Во всем мире крупные медицинские центры строят „под ключ“, — говорит Вадим Янин. — И у нас есть такой опыт. Именно так в Красноярске был построен федеральный кардиоцентр, в Норильске — одна из лучших в крае больниц. Практика показывает, что в подобных случаях в качестве подрядчика лучше выбрать инжиниринговую компанию, которая занимается и возведением объекта, и поставками медоборудования с адаптацией его под ведущееся строительство. В противном случае мы рискуем получить долгострой: одни проектируют, другие — строят, третьи поставляют технику, четвертые — мебель.
А в итоге и спросить не с кого. Получается как в известной миниатюре Райкина про пошив костюма: к пуговицам претензии есть? К пуговицам нет. Пришиты намертво. А костюм целиком носить невозможно. Да, есть ФЗ-94, по которому не прошелся только ленивый. Он вроде бы призван бороться с коррупцией, но пока не дает эффекта. Так не лучше ли его поправить ради того, чтобы экономика в стране развивалась нормально?»
Такой же позиции придерживается и руководитель Управления капитального строительства Олег Михайленко:
«Совмещение в единый цикл монтажных работ и приобретения технологического и инженерного оборудования — вопрос принципиальный. Организация, получившая право на поставку и монтаж оборудования, своевременно и полноценно планирует и выполняет весь комплекс работ, в том числе сопутствующих и вспомогательных, увязывая их технологию с технологией строительства объекта в целом.
В случае разделения этих процессов заказчик получает одну монтажную организацию и несколько десятков поставщиков, не всегда надлежащим образом исполняющих свои обязательства по срокам и качеству, что ведет к дополнительным расходам. Именно поэтому основной принцип организации строительного процесса во всем мире — принцип генерального подряда.
Включение в один лот приобретения оборудования и его монтажа не означает, что в составе конкурсной документации есть препятствия, не позволяющие компаниям, у которых есть соответствующие допуски СРО, участвовать в аукционе. Поэтому говорить об ограничении конкуренции просто некорректно».
Претензии же компании «Сибиряк» состоят именно в том, что мало кто из строителей имеет лицензии на монтаж медоборудования, равно как и у медиков нет допусков на ведение строительства. Нет их и у каждой по отдельности фирм, победивших в конкурсе. А совместное участие в нем нескольких юрлиц по закону недопустимо.
«Контракт был заключен с нарушением действующего законодательства, — поясняет Олег Харченко. — Любые заявления о строительстве „под ключ“, на которые так любят у нас ссылаться, — несостоятельны.
Да, соответствующий закон действительно есть — он был принят еще в СССР, в 1989 г., и до сих пор не отменен. Но термин „под ключ“ означает, что не только строительные, но и изыскательские, и проектные работы выполняет одна и та же фирма. В данном случае они были предметом отдельного госзаказа, так что никаким „ключом“ здесь и не пахнет. А вот должностными злоупотреблениями или халатностью — вполне».
Как нам рассказали в краевом министерстве здравоохранения, основными объектами строительства нового онкоцентра станут стационар на 512 мест, поликлиника, центр дистанционного консультирования, бактериологическая лаборатория, научная и учебная база для подготовки специалистов по онкологии, пансионат на 100 мест, парковка, пищеблок. Предполагается также вдвое увеличить мощности операционного блока.
Разумеется, планируются не только количественные, но и качественные изменения: внедрение новейших технологий, позволяющих диагностировать и лечить рак на самых ранних стадиях, малоинвазивной хирургии и т.д. По мнению специалистов, именно такой вариант способен «закрыть» потребности региона в этом виде медицинской помощи.
Пока до этого далеко. Так, сейчас на базе краевого онкодиспансера проводится до 6000 операций в год, хотя необходимо — более 8000. Ежегодно в диспансере проходят лечение более 14 тыс. человек, при этом ежегодный прирост онкозаболеваний составляет 3000 новых случаев.
Вадим Янин: предпринимателям стоило бы не воевать, а по-человечески договориться
Сейчас онкодиспансер расположен в зданиях, построенных еще в 60-е гг. прошлого века. В большинстве своем они находятся в критическом состоянии — настолько, что «реконструкция их нецелесообразна», отмечают в краевом Минздраве. При этом корпуса разрознены, а это ведет к ненужному дублированию служб, да и просто неудобно ни для пациентов, ни для персонала. Дефицит площадей в диспансере сейчас составляет больше 70%.
Но участников десятилетней «эпопеи», разворачивающейся вокруг диспансера, волнует не это.
«Все происходящее напоминает войну. Войну коммерческую. С применением всех дозволенных и недозволенных методов. Войну тем более не нужную, что этот объект для красноярцев — один из самых ожидаемых, — говорит Вадим Янин.
— Предпринимателям стоило бы не воевать, а по-человечески договориться. Объект большой, работы по нему хватило бы всем красноярским строителям.
А так — чего добились? К чему стремились, обвиняя друг друга во всех мыслимых грехах? Я не намерен мирить стороны, доказывая очевидные вещи. Но надо понимать, что продление разбирательств приведет к задержке строительства, а этого нельзя допустить. Этот объект ждут не только врачи, но и пациенты. Я надеюсь, что разум все-таки восторжествует у всех участников процесса».
Dura lex
Однако со спорами вокруг объекта, который пока существует только на бумаге, все-таки всё более-менее ясно: пока строительство не началось, итоги конкурса, в крайнем случае, можно «переиграть», и выполнение заказа достанется другому подрядчику.
Ну или останется у прежнего — так или иначе, рано или поздно будет достигнут понятный, конкретный результат. А как быть, если строительство не только начато, но фактически уже и закончено, а разбирательства вокруг него только начинаются?
Краевой перинатальный центр был построен быстро: он будет сдан осенью этого года, то есть с опережением — первоначально сдача планировалась на 2012 г. (см. «В красноярском перинатальном центре начался монтаж оборудования»).
Однако весной 2011-го УФАС по Красноярскому краю подало в арбитражный суд иск о признании госконтракта на строительство перинатального центра недействительным. Причина все та же: нарушение конкурсной процедуры. Такое же, как и в случае с онкоцентром: объединение в лоте строительных работ и поставок оборудования. Более того, и фигуранты те же самые: всех победили «Монолистрой» и «Юникс», а дело возбуждено в отношении УКС и Агентства госзаказа.
Естественные вопросы, возникающие в этой ситуации: почему только сейчас и каковы возможные последствия?
Теоретически, как рассказала ДЕЛА.ru директор юридической фирмы «Паритет — Красноярск» Татьяна Хализова, если торги признаются недействительными, то, согласно ст. 449 ГК РФ, это влечет и недействительность заключенного по их итогам договора.
«В этом случае, — поясняет г-жа Хализова, — каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а если это невозможно — возместить полученное в денежном эквиваленте. Признание государственного контракта недействительным означает возврат взаимоотношений сторон в первоначальное состояние, т.е. то, которое было до объявления торгов.
Чем это может обернуться на практике? Если торги проводились для реализации важнейших федеральных программ, признание их недействительными может привести к их срыву, затягиванию сроков и т.д.».
Однако на деле, поясняет Олег Харченко, подобные последствия так и остаются теоретическими.
«Дело было возбуждено только сейчас, потому что завершилась прокурорская проверка строительства объекта, а мы отреагировали на заявление прокуратуры. Кстати, параллельно мы занимались еще одним подобным делом — по БКЗ, оно было идентичным по составу: одна и та же фирма и строила, и поставляла оборудование, — рассказывает Олег Харченко. — Дело по БКЗ мы выиграли — вот мне шеф даже на папке с документами написал: „Мои поздравления!“. Но понятно, что мы доводим подобные дела до ума не для того, чтоб нас начальники поздравляли.
Каковы возможные последствия?.. Прецедентного права по подобным случаям у нас нет. И мы все прекрасно понимаем, что и у УКС, и у Агентства госзаказа есть масса возможностей этот процесс заблокировать. Поэтому результат в данном случае может быть один: строительство центра, конечно, не остановится, но дело из сферы антимонопольного законодательства перейдет в иную область, и виновным в неправомерных действиях может грозить административное взыскание или уголовное преследование».
Так, в частности, произошло и с громким «делом о томографах», отмечает г-н Харченко (см. «Минздрав края „наварился“ на томографах»: сейчас речь идет о возбуждении уголовного дела по фактам халатности должностных лиц и злоупотребления служебным положением.
По томографам дело было возбуждено через три года после проведения конкурса
«Практически за каждым крупным проектом тянется шлейф подобных процессов, — рассказывает Олег Харченко. — Причем часто разбирательства начинаются уже тогда, когда реально исправить ситуацию нельзя (например, разбить объединенные лоты и повторить аукцион), разве что наказать виновных постфактум.
По тем же томографам дело было возбуждено через три года после проведения конкурса (к слову, и здесь не обошлось без фирмы „Юникс“). Но — мы действуем в рамках регламентов, от которых отступать не имеем права».
Хороши или плохи существующие законы — госслужащий не имеет права их критиковать, говорит Олег Харченко. Хотя признавать существование проблемы все же не запрещается...
Существование проблем признают и в Минздраве. Правда, со своей точки зрения.
«В 2008 г. была принята общероссийская программа по борьбе с сердечнососудистыми заболеваниями. Красноярский край стал пилотной территорией для ее реализации, региону выделили 240 млн руб. на закупку оборудования, в том числе и томографов, — рассказывает Вадим Янин.
— В конкурсе, объявленном в июле 2008-го,участвовало несколько поставщиков, заявивших примерно одинаковые цены. Для приобретения дефицитного и сложного оборудования мы выбрали именно конкурсную процедуру, поскольку при проведении тендеров решающую роль играет цена, а не качество и потребительские свойства товара. То есть предпочтение в таком случае по умолчанию было бы отдано не самой качественной технике, а самой дешевой. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Наше решение базировалось на законодательных нормах, и мы будем отстаивать свою правду в судах, на любом уровне, где угодно. Что касается якобы завышенной стоимости томографов, то федеральный закон в действовавшей тогда редакции не предусматривал длительных процедур по изучению рынка, хотя и такая работа нами проводилась.
Да и сейчас в открытом доступе можно найти информацию в основном по восстановленным, б/у томографам. Цены на новые определяются только по запросу, после переговоров. У нас в стране нет базы, на которую можно было бы ориентироваться при покупке дорогостоящей медицинской техники».
Выход г-н Янин видит в процедуре, подобной той, что проводится в отношении жизненно важных лекарств, цены на которые подлежат ежегодной регистрации. То же можно было бы сделать и при поставках медицинской техники: производитель, заходящий на сертификацию продукции в РФ, одновременно фиксирует ее стоимость.
«И было бы нормально, — считает министр. — Вот конкурс, вот прозрачность, всем все понятно. И никаких скандалов и уголовных дел. Пока что у нас этого нет. Очень хотелось бы сейчас, когда в крае начинается модернизация медицины и будут проводиться действительно большие бюджетные закупки, иметь такую страховку для всех. Потому что сегодня над каждым, кто подписывает любые конкурсные процедуры, будет висеть дамоклов меч недосказанности. А очень жаль».
...Все правы. Правоту каждой стороны подтверждает законодательство.
Впрочем, оно же доказывает и неправоту каждого. Закон можно нарушить, покупая и дешевую, но сомнительного происхождения технику, и дорогую качественную; построив быстро и с экономией средств и разведя долгострой ради участия нескольких подрядчиков. И, разумеется, законность нужно отстаивать. Что, учитывая неоднозначность этого понятия, часто становится делом долгим и увлекательным, хотя нередко и бесплодным.
Жаль только, не всегда за этим занятием вспоминаются люди, у которых времени в запасе гораздо меньше.
Юлия Старинова
ДЕЛА.ru
ссылка на комментарий
Казим Абасов
Управляющий директор ООО «Монолитстрой»
С компанией «Монолитстрой» заключен договор субподряда на выполнение строительных работ на площадке краевого онкологического центра. Строительство на объекте было начато по плану, согласно заключенному контракту. Уже оборудован бытовой городок, строительная площадка, организованы подъездные пути, перенесены некоторые функциональные зоны, такие как автопарковка, зона сбора мусора и т.д.
Сейчас ведутся работы по сносу старого радиологического корпуса, на его месте появятся два новых корпуса: операционный и палатный. Демонтируются другие ветхие подсобные строения. Многие помещения перед сносом требуют переноса хранящихся в них ценностей, для этого мы содействуем персоналу больницы в их перемещении и оборудовании новых мест для их хранения.
Далее мы приступаем к строительству и монтажу всех инженерных сетей для нового объекта, введению их в эксплуатацию. Этот этап является одним из наиболее технически сложных. На данный момент решаются задачи по выносу существующих инженерных сетей за пределы площадки без остановки работы медицинского центра